НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ, НОВАЯ ТЕХНИКА, НОВЫЕ ФОРМЫ —

Наиболее многообещающими для будущего архитектуры являются прежде всего пластмассы, синтетические материалы. Пластмассы получили настолько широкое распространение в повседневной жизни, что начинают вытеснять из обихода все природные материалы.

В строительстве они применяются пока еще в очень скромных масштабах ’. Однако в этом направлении проведены многочисленные и успешные опыты; свыше 10 лет существуют образцы домов из пластмасс. Несомненно, в ближайшие 15 лет будет выяснено почти все, что нам пока не известно о долговечности пластмасс. За это время они пройдут стадию опытной проверки. С признательностью мы тогда вспомним энтузиастов применения пластмасс в строительстве, и в первую очередь двух инженеров— Дитца, профессора знаменитого Гарвардского университета, и 3. С. Маковского, руководителя строительного отдела Лондонского технологического института. Молодой французский архитектор Ионель Шейн совместно с И. Маньяном и P.-А. Кулоном в 1956 году приступил к разработке проекта первого дома , полностью — от несущих конструкций до предметов обстановки — построенного из пластмасс. Строительство этого дома финансировалось Объединением угольной промышленности Франции. Уже в 1957 году он экспонировался на Выставке до моводства в Париже и привлек к себе внимание многочисленных посетителей.

Дом из пластмасс

Поначалу формы этого дома показались привыкшей к прямоугольным параллелепипедам публике весьма необычными: он имел округлые внешние формы с идущим по спирали внутренним коридором и напоминал собой раковину улитки. Дом легко мож но было изготовить на заводе. Спальни, связанные с расположен ной в центре общей комнатой, выполнялись по принципу изготовления автомобильных кузовов; санитарный узел и кухня представляли собой единый объемный блок заводского изготовления.

В 1965 году те же архитекторы создали другой образец жилья из пластмасс, на сей раз передвижной двухместный полностью обставленный гостиничный номер. Эта первичная жилая ячейка гостиницы, как и первый дом, могла использоваться для дополнительного расселения людей во время сезонного наплыва; ее достоинства — малый вес и транспортабельность.

Работы упомянутых французских архитекторов, не получившие, к сожалению, дальнейшего развития, заслуживают признания хотя бы потому, что они раскрыли перспективы использования пластмасс в строительстве и оказали моральную поддержку >другим энтузиастам применения синтетических материалов. К ним принадлежали англичанин Артур Куормби, разработавший по заданию Управления английских железных дорог ряд жилых ячеек для временного жилья, и швейцарец Паскаль Хаузерманн, запроектировавший яйцевидные дома из пластмасс, которые первоначально рассчитывали изготовлять из железобетона •.

Спустя год в США по проекту архитекторов Ричарда Гамильтона и Марвина Гуди и инженера Дитца был построен дом из пластмасс, так называемый Дом будущего. Он расположен на территории «Диснеевского городка» — Диснейленда. Дом превосходно выдерживает наплыв посетителей. В том же году бельгийцы Жак Бодон и Франсуа Жамань разработали проект фермы почти полностью из пластмасс.

В 1961 году на Выставке домоводства экспонировался новый тип дома из пластмасс архитектора Андрея Воженского, получивший название «Мекс».

В 1962 году советские архитекторы построили в Ленинграде экспериментальный дом из пластмасс для испытания его в суровых климатических условиях.

Молодой живописец Шанеак, увлекающийся архитектурой (о нем мы еще будем говорить ниже), совершенно самостоятельно создал в Экс-ле-Бен несколько типов жилых домов из пластмасс.

Будем надеяться, что наука сможет ускорить прогресс в этой области, поскольку уже сейчас пластмассы широко применяются при возведении куполов и оболочек. Просвечивающие пластмассы дадут возможность использовать их в качестве светопропускающих ограждений. Оболочки над радарными установками диаметром 40—90 метров должны свободно пропускать электромагнитные излучения, и в этих случаях применение металлических конструкций исключено.

Стекло — серьезный соперник стали

Итак, если возведение домов из пластмасс вполне возможно, то не исключена и возможность изготовления их целиком из стекла (включая лестницы, оборудование и мебель). Сейчас понятие «стекло» уже не связано с представлением о его хрупкости.

Крупнейший инженер Фрейсине, создатель предварительно напряженных железобетонных конструкций, еще в 1943 году заявил:

«Наиболее серьезным соперником стали может стать стекло. Помимо того что оно не подвергается коррозии, его сопротивление на излом при одинаковой нагрузке втрое выше, чем стали. Хрупкость стекла вовсе не связана с его молекулярной структурой; она является следствием наличия поверхностных волосяных трещин.

В настоящее время мы обладаем средствами для преодоления хрупкости стекла; одно из них заключается в вытягивании тончайших стеклянных нитей. Стеклянная нить значительно прочнее нити того же диаметра из лучшей стали, причем она втрое легче. Нет ничего парадоксального в применении армирования стеклом; это уже пытались использовать в винтах».

Новый расцвет деревянных конструкций

Помимо новых материалов, архитекторы обращаются к давно известным материалам, которые, если можно так выразиться, сейчас переживают «второе рождение». Так, например, американский архитектор Ланди и французы — архитектор Бурбон- не и инженер Лурден — заняты в настоящее время попытками возродить архитектуру в дереве. Новые виды клеев и стыков значительно облегчают сборку деревянных конструкций. Современная технология обработки и химические средства как бы вернули дереву молодость. Виктор Ланди использует в своих сооружениях дерево с такой изобретательностью, что иногда его конструкции приобретают фантастически причудливый вид. Ему принадлежат следующие слова: «В наш век всеобщей обезличен- ности, когда непрерывно увеличивается номенклатура сооружений, проекты которых можно подобрать по каталогам, самым подходящим для художника природным материалом является дерево, превосходно поддающееся пластической обработке. Сейчас, когда большинство конструкций стареет с момента их возведения, весьма обнадеживает тот факт, что качество дерева со временем только повышается».

Новый расцвет железобетонных конструкций

С тех пор как сборная металлическая опалубка избавила нас от громоздких деревянных подмостей и опалубки, в применении железобетонных конструкций наблюдается новый подъем. После того как мексиканский архитектор Феликс Кандела в своем арсенале новых форм использовал гиперболические параболоиды, железобетонные конструкции избавились от присущей им «грузности». Эти новые формы при толщине оболочки, не превышающей четырех сантиметров, напоминают надутые ветром паруса. Эллиот Нойес в 1954 году изобрел остроумную систему опалубки, впервые использованную им во Флориде: он применил надувную опалубку, которую убирают спустя 24 часа после бетонирования. Это позволило приступить к строительству шаровидных зданий, получивших название «домов-пузырей».

Трубчатые конструкции подмостей постепенно превращаются в основные несущие конструкции.

Совет Объединения промышленности стальных труб еще в 1964 году выпустил альбом сооружений, возводимых с применением таких конструкций. Их можно использовать во всех областях строительства — при возведении жилых, промышленных, складских и школьных зданий, спортивных сооружений, выставочных павильонов и т. п. В подписях к представленным в альбоме снимкам неизменно фигурирует имя инженера Стефана дю Шато, изобретателя пространственной системы, получившей широкое распространение после первого же использования в 1958 году в качестве покрытия диаметром 42 метра на строительстве гидростанции в департаменте Канталь.

Архитектор Эдуар Альбер использовал аналогичную трубчатую конструкцию в своих сверхлегких сборных жилых домах. Применение трубчатых конструкций позволило снизить расход металла по сравнению с конструкциями из обычных профилей на 50% (по весу). Пространственные трубчатые конструкции широко применяли Ле Риколе, Фуллер, Маковский, Фрей, Ваксман и дю Шато. Мы подробнее рассмотрим эти конструкции в главе, посвященной градостроительству в пространстве.

Надувные шары, более не используемые в качестве привязных аэростатов или дирижаблей, в строительстве могут обрести новую жизнь в качестве опалубки для возведения зданий из тонкой листовой нержавеющей стали. Уолтер Бёрд использовал их при возведении пневматических купольных сооружений; Виктор Ланди во время строительства передвижного павильона, посвященного мирному использованию атомной энергии (1960 год), также использовал надувной купол из нейлоновой ткани. В этом надувном выставочном павильоне длиной 100, шириной 38 и высотой 18 метров размещался кинозал на 300 мест. Установка его заняла всего 3—4 дня, а перевозка не представляла никаких трудностей.

Здания должны быть заанкерены в земле

Новые инженерные решения, связанные с использованием предварительно напряженных оболочек, безусловно, приведут к значительным изменениям в архитектурном облике сооружений. В целях дальнейшего развития этих инженерных решений французский инженер и архитектор Рене Саржер в 1962 году основал Научно-исследовательский институт техники и архитектуры преднапряженных оболочек. Рассматривались конструкции, в которых благодаря двоякой кривизне с противоположными знаками возникали только растягивающие усилия; в них полностью нарушены закономерности, присущие сооружениям, устойчивость которых обеспечивается собственным весом.

Французское слово «voile» — парус — весьма образно. Эти конструкции действительно производят впечатление парусов, надутых ветром. Они становятся как бы невесомыми. Поэтому их надо заанкерить в земле как шатер.

По словам архитектора Робишона, «мы являемся свидетелями зарождения архитектуры, выражающей невесомость. Анке- ровка обрела такое же образно-символическое значение, какое раньше принадлежало колонне».

А Рене Саржер заявил: «Мы убеждены, что конструкции с предварительным натяжением и все вытекающие из них конструктивные системы впервые за всю историю развития тектоники сооружений приведут к революции, которая вызовет полный переворот в архитектуре.

Человек всегда, начиная с доисторических времен и несмотря на случаи возврата к прошлому, стремился к снижению собственного веса покрытий. Однако вплоть до начала XX столетия этот вес постоянно превосходил силу воздействия ветрового отсоса на покрытие. Вес покрытия неизбежно уменьшался, но он продолжал существовать и на каждом этапе этого процесса приводил к созданию нового архитектурного стиля.

К чему может привести переворот в области архитектурных форм, вызванный применением сверхоблегченных оболочек с предварительным натяжением, если сейчас в ряде случаев сооружение впервые не давит на свое основание и, наоборот, требует анкеровки?»

Первая архитектурная форма, в которую была облечена оболочка с предварительным натяжением, получила название «седловидного покрытия». Она использовалась в проекте Матвея Новицкого, польского архитектора, работавшего в США. Проект был опубликован в 1951 году, через год после гибели его автора в авиационной катастрофе.

Это проект, не имевший прецедента, произвел на специалистов огромное впечатление. Имя Новицкого как одного из новаторов архитектуры вошло в историю. Когда два года спустя этот проект рынка-выставки крупного рогатого скота был осуществлен в городе Роли (штат Северная Каролина), он вызвал еще больший восторг. Кое-кто даже утверждал, что изобретение этой новой формы по своей значимости не уступает изобретению римлянами купола.

Как это нередко бывает в истории, у автора «седловидного покрытия» имеется и другой соавтор-неудачник. Это французский инженер Бернар Лафай, впервые применивший конструкцию покрытия в виде гиперболического параболоида в 1933 году в Дрё. В итоге своих исследований он почти одновременно с Новицким пришел к форме седловидного покрытия. Однако проект Новицкого был опубликован первым.

Освободив архитекторов от довлеющих над ними кубических форм, седловидные покрытия завоевали всеобщее признание и получили широкое распространение во всем мире настолько быстро, что лет через десять в Европе, пожалуй, будет не меньше седловидных покрытий, чем романских и готических соборов.

Широкое распространение получил также так называемый «геодезический купол». Считают, что за истекшие десять лет его использовали для покрытия большего числа квадратных метров, чем любую другую конструкцию .

Города под колпаком

В чем суть геодезического купола? Это купол, собранный из относительно небольших сборных элементов заводского изготовления в форме тетраэдра. Элементы, изготовленные из металла, пластмасс, картона, стекловолокна или бамбука, поддерживаются стальной сеткой. Купола небольших размеров превосходно могут служить в качестве аварийного жилища, а крупные купола позволяют создавать условия для кондиционирования воздуха на участках большой площади. Купола могут достигать гигантских размеров; их изобретатель Бакминстер Фуллер предложил проект купола из просвечивающих пластмасс, покрывающего весь остров Манхэттен . Таким образом, инженерное решение геодезических куполов дает возможность покрыть колпаком целый город, построенный в условиях непригодного для жизни климата (например, среди полярных льдов или в пустыне), и обеспечить его самой совершенной системой кондиционирования воздуха.

Пожалуй, наиболее «утопическим» предложением Бакминстера Фуллера (при этом надо помнить, что многие его идеи уже претворяются в жизнь) следует считать возведенную по принципу геодезического купола светопропускающую сферическую оболочку вокруг земного шара; центр тяжести оболочки, по замыслу автора, совпадал бы с центром тяжести Земли.

Разумеется, воплощение этого проекта пока человечеству не по силам. Наибольший геодезический купол диаметром 117 метров построен Фуллером в Батон-Руже (штат Луизиана) по заказу фирмы «Юнион Тэнк Кар и К°» в 1958 году. Преимущество маленьких куполов заключается в их необычайной легкости. Их доставляют на место вертолетами, а в случае невозможности посадки спускают на парашюте. Монтаж их чрезвычайно прост и может быть осуществлен неспециалистами.

В 1959 году геодезический купол был применен при строительстве одного из павильонов американской выставки в Москве. Диаметр этого алюминиевого купола на отметке земли составлял 60 метров. Необычный купол произвел большое впечат ление, и его решили приобрести.

На X выставке «Триеннале» (Милан, 1954 год) демонстрировался геодезический купол из картона. На заводах Форда в Дирборне за 30 дней был смонтирован купол диаметром 28,4 метра, весивший 8,5 тонны. В Ботаническом саду Сент- Луиса построен «климатрон» — алюминиевая теплица с покрытием из плексигласа. Его диаметр на уровне земли составляет 75 метров. В Париже также имеется геодезический купол, он служит покрытием Дворца спорта у Версальских ворот.

Кто же такой Бакминстер Фуллер, чье имя только недавно стало известным, а лет через десять, несомненно, станет одним из самых знаменитых — его назовут одним из творцов новой архитектуры?

Еще раз хочу подчеркнуть, что, хотя мы только-только при выкли к именам Ле Корбюзье, Гропиуса, Мис ван дер Роэ и Пер- ре, эти пионеры архитектуры, равно как и Пикассо в живописи, олицетворяют собой не начало, а завершение определенного этапа. Между Парфеноном и жилым домом Ле Корбюзье в Марселе нет принципиального различия. Это все та же определяемая весом архитектура, опертая на землю, для того чтобы противостоять воздействию веков. Но в то время как Пикассо блистательно завершает историю классического искусства, Кандинский открывает новые пути в живописи; если Франк Ллойд Райт, Ле Корбюзье, Гропиус и Мис ван дер Роэ доводят классическую архитектуру до ее логических пределов, то посторонний их кругу Бакминстер Фуллер олицетворяет собой подлинного архитектора-новатора.

В те дни, когда Фуллер, встреченный всеобщим равнодушием, предложил свой первый революционный проект здания Даймекшн-хауз, 60-летний ветеран американской архитектуры Франк Ллойд Райт только начинал завоевывать признание в США. Удивительно ли, что и Бакминстера Фуллера, вплоть до 50-х годов, то есть накануне его шестидесятилетия, считали чудаком и фантазером!

Правда, со временем прозвища, которые ему давали, претерпели заметную метаморфозу: его стали чаще называть «первым поэтом техники», «величайшим гением в области индустриализации строительства». А после того как журнал «Тайм» 10 января 1964 года отвел ему обложку своего номера, Бакминстер Фуллер (как в свое время и Франк Ллойд Райт) стал национальной гордостью США. Американская академия архитектуры, прежде относившаяся к нему как к несерьезному, вечно разбрасывающемуся человеку, в 1952 году удостоила его медали, а в 1959 году избрала своим почетным членом. После полной безвестности Бакминстер Фуллер стал знаменит… только благодаря своему геодезическому куполу. Ему принадлежат и другие изобретения, но все они так и остались неизвестными.

Бакминстер Фуллер, гениальный чудак и фантазер

Ричард Бакминстер Фуллер родился в Мильтоне (штат Массачусетс) в 1895 году. Он прошел ускоренный курс обучения, в том числе два года учился в Гарвардском университете, но был исключен за неуспеваемость. Нимало этим не обескураженный, Фуллер поступил учеником на машиностроительный завод. Получив квалификацию техника по ремонту машин, он вновь поступил в Гарвардский университет и вновь был исключен. Затем работал грузчиком на холодильнике, попутно знакомился с постановкой холодильного дела. Во время первой мировой войны, с 1917 по 1919 год, служил офицером военно-морского флота, изучал пароходы и парусники, прослушал курс математики и навигации. К этому времени относятся его первые изобретения: спасательный гидросамолет и самолет с вертикальным взлетом. Затем он приобщился к проблемам архитектуры и строительства. (Поначалу Бакминстер Фуллер вовсе не думал об архитектуре, а увлекался авиацией.)

Подобно Ле Корбюзье, который пропагандировал применение принципов автомобилестроения в строительстве, и примерно в то же время Бакминстер Фуллер задумался над применением в строительстве принципов авиастроения. Он припомнил материалы, которыми в детстве пользовался при изготовлении ловушек для лангустов, рыболовных сетей и т. п. В его архитектурных сооружениях нет ничего от традиционных решений; они скорее заставляют вспомнить фюзеляжи самолетов и детские орудия лова, а также приемы, которыми пользуются в машиностроении или при изготовлении различных ручных поделок.

По возвращении с войны Фуллер начал работать помощником управляющего строительным предприятием. В 1922 году он стал одним из основателей фирмы «Стокэйд билдинг систем», выпускающей новый тип бетонных блоков, и руководил 150 постройками, где использовалась эта система. (В 1927 году строительное предприятие перешло в другие руки.)

Занявшись вновь изучением основных законов природы, Фуллер признал важность геометрических построений. Он вернулся на работу в хорошо ему знакомую область промышленности. Методы строительства по сравнению с методами промышленного производства представляются ему нелепыми. Он приходит к выводу, что дом, конструкции которого работали бы на растяжение, был бы значительно легче; на него пойдет меньше материалов, следовательно, он будет дешевле. Массовое изготовление таких домов — по примеру производства автомобилей или самолетов — позволило бы полностью покрыть дефицит в жилье во всех странах.

Фуллер создает своего рода «забавную страничку», на которой изображает революционный процесс производства строительных работ: с дирижабля сбрасывается бомба, взрыв которой образует воронку. Затем на том же дирижабле доставляется и устанавливается в воронке башня заводского изготовления. Дирижабль улетает, а землю у основания башни выравнивают .

Наибольший интерес в этом проекте представляла необычная форма башни: она состояла из высокой центральной мачты, к которой подвешены все междуэтажные перекрытия.

Машина для жилья

Бакминстер Фуллер осуществил свою прозорливую идею на практике, запроектировав жилой дом «4 D». Основной конструкцией этого индивидуального дома служила центральная 20-метровая мачта. На стальных тросах к ней подвешен шестиугольный в плане дом, в более тяжелой центральной части которого размещены подсобные помещения, а в более легких подвешенных частях расположены жилые квартиры. Поверхность земли под домом, более свободная, чем у домов на столбах, широко пропагандируемых в Европе, может быть полностью использована.

Это изобретение положено в основу всех современных перспективных проектов, использующих подвесные системы, например пирамидальных домов Поля Мэймона и дома в виде гроздьев винограда Артура Куормби.

Уже в проектах, относящихся к 1927 году, Бакминстер Фуллер всерьез заинтересовался проблемой подвижности жилых домов. Его башня, которая доставлялась дирижаблем, могла быть перенесена со своего места на новое, так же, впрочем, как и жилой дом «4 D». Поскольку отвод сточных вод ограничивает возможности перемещения домов, Фуллер изобрел ванную почти без необходимости стока воды. Вода в минимальном количестве распылялась специальным соплом и затем испарялась. В уборных использовалась механическая система упаковки и удаления отбросов через мусоропровод. Пыль удалялась автоматически с помощью сжатого воздуха. Такой дом, полнее других отвечающий представлению Ле Корбюзье о «машине для жилья», был выставлен в универсальном магазине Маршалла Филда. Поскольку название «Дом 4 D» не понравилось фирме, Фуллер был вынужден придумать новое: «Даймекшн-хауз» (от слов: динамизм и максимальная эффективность).

Но и новое название не помогло. Фуллер долго и безуспешно пытался продать «Даймекшн-хауз»; он занялся также проблемами индустриализации строительства и разработкой конструкций. Он разработал несколько типов ванной комнаты, изготовив двенадцать макетов. Ни один из них не был принят в производство — предприятия опасались встретить сопротивление фирм по водопроводным и канализационным работам, поскольку эти ванные представляли собой такие же законченные изделия, как холодильники, и в случае перемены квартиры их могли без труда перевозить на новое место.

С 1932 по 1935 год Фуллер сконструировал трехколесный автомобиль, названный «Автомобиль Даймекшн». Напоминая собой фюзеляж самолета, этот автомобиль мог двигаться по кругу, центром которого служило заднее колесо. Кузов был сделан из алюминия. При финансовой поддержке друзей Фуллер построил три образца своего «автомобиля».

В 1940 году Фуллер начал осуществлять постройку цилиндрических стальных жилищ, использованных американской армией на островах Тихого океана. В 1964 году одна авиационная фирма произвела серийный выпуск упрощенного варианта «Даймекшн-хауза» под названием «Вичита-хауз».

Висячие дома

В 1944 году Фуллер, выполняя задания американского правительства, занимался двумя вопросами: восполнением нехватки рабочей силы путем индустриализации определенного вида жилищного строительства и переводом военной промышленности на строительные работы. «Вичита-хауз», сооруженный в качестве виллы в штате Канзас, строился на основе технических методов и средств, используемых при сборке самолетов. В конструкциях этого круглого в плане дома были применены алюминий и сталь. Подвешенный к центральной мачте и вместе с тем заанкеренный в земле с помощью тросов, «Вичита-хауз» благодаря успехам, достигнутым в области химии и металлургии, был экономичнее и совершеннее «Даймекшн-хауза»; его возведение потребовало меньшей затраты материалов. Мачта, состоящая из 7 стальных труб и достигающая в высоту 6 метров 60 сантиметров, весила всего 32 килограмма и выдерживала вес не только самого дома, но и расположившихся в нем 120 человек. Дом состоял из двух спален с двумя санузлами, общей комнаты, кухни и прихожей. Под ним можно было устроить гараж.

Дом собирался из 200 элементов заводского изготовления. Все инженерное оборудование было сконцентрировано вокруг мачты; проектом предусматривались кондиционирование воздуха, системы охлаждения, отопления и т. д. Общая комната имела два балкона. По периметру дома окна, освещающие все помещения отраженным светом, были с двойным остеклением из плексигласа. Продажная цена «Вичита-хауза» составляла 6500 долларов, однако при доведении производства до 500 000 домов в год цена могла бы быть снижена до 3700 долларов.

Опытный образец дома посетило множество людей; к моменту окончания войны было получено около 4000 заказов. Однако вопреки расчетам Бакминстера Фуллера предприниматели перестали интересоваться индустриализацией строительства. Производство домов «Вичита-хауз» было прекращено.

Это не обескуражило Фуллера, и он тотчас же приступил к завершению работ над конструкцией геодезических куполов, которые его прославили.

В 1952 году при участии студентов Массачусетского технологического института он построил жилой дом для Нью-йоркского Музея современного искусства, вес которого составил всего 42 килограмма на 1 квадратный метр застройки (тогда как дома традиционной для США конструкции весили в среднем 250 килограммов на 1 квадратный метр). Несмотря на это, он выдерживал напор ветра скоростью до 250 км/час.

В Музее современного искусства Фуллер представил в 1960 году новую конструктивную систему, получившую название «Конструкция тенегрити» (от слов tensional integrity — работа только на растяжение) .

Он обучает студентов «синергической и энергетической геометрии», ставя под сомнение все современные представления о времени, скорости и расстояниях. Он увлекается проблемами статистики и расчетов, подчас даже лишенных практического смысла. Он озаглавил, например, свою книгу, не привлекшую внимания при первом издании в 1938 году и имевшую огромный успех при переиздании в 1963 году, «Семь рядов до Луны». В ней он подсчитал, что если все люди встанут друг другу на плечи, то они образуют семь полных рядов от Земли до Луны.

Архитектура «изобретает» яйцо

Несмотря на всю их непривычность, в архитектуре все чаще стали применять такие формы, как яйцо , раковина улитки, спираль, линза.

Мы уже говорили о том, что первый пластмассовый дом Йонеля Шейна имел форму улитки с внутренним спиральным коридором. Жан Сесселен, архитектор из Камбре, спроектировал удивительно дешевый деревянный дом заводского изготовления аналогичной формы. Дом получил название «радиального».

Известный музей Гуггенхейма в Нью-Йорке также скомпонован по спирали. Здание Дворца открытий в Лондоне, построенное в 1951 году по проекту Ральфа Таббса, имеет форму линзы; дворец в свое время был самым крупным купольным зданием (диаметр купольного покрытия без промежуточных опор составлял 111 метров).

Удивительно, не правда ли, но использование такой простейшей формы, как яйцо, для архитектуры является новостью. Как известно, использовали шар, вернее его половину в виде купола. Архитекторам и в голову не приходило, что яйцевидная форма обеспечивает большую прочность, чем сферическая. Правда, возвести жилое здание яйцевидной формы из традиционных материалов было весьма трудно. Когда молодой 23-летний швейцарский архитектор Паскаль Хаузерманн решил построить индивидуальный дом яйцевидной формы, ни один предприниматель не взялся за осуществление его проекта. Тогда он принялся за работу сам и, действуя таким образом, будто перед ним была скульптура, осуществил бетонирование по арматурной сетке.

Успех Хаузерманна воодушевил предпринимателей, и один из них построил несколько дач по образцу его дома. Стоимость дач оказалась вдвое меньше стоимости традиционной конструкции; была получена экономия на материалах и опалубке в связи с малой величиной напряжений благодаря яйцевидной форме здания.

Конец шаблонным построениям на основе прямого угла

Преднапряженные оболочки, купола, тонкие скорлупы, яйцевидные формы и линзы — вот новый арсенал форм, решительно противопоставленный прямоугольным формам. Такое обилие кривых линий позволяет полагать, что архитектура второй половины XX века будет столь же барочно-вычурной, сколь пуритански-строгой была архитектура первой его половины. Произошел решительный поворот от обусловленных собственным весом форм к формам, парящим в воздухе.

Говоря о барочно-вычурном характере архитектуры, мы имеем в виду новый вид «вычурности», то есть сложность конструктивных форм, а не декора. Это знаменует собой победу длительно подавлявшегося творческого воображения и зарождение новой ведущей идеи — идеи архитектуры-скульптуры.