АРХИТЕКТУРА ТЕРЯЕТ ВЕС —
По мнению советского ученого-металлурга Бардина, на смену железу, этому излюбленному материалу архитектуры конца XIX века, очевидно, придут медь, алюминий и титан.
Алюминий уже теперь широко применяется в современной архитектуре. Несомненно, нашла бы применение и медь, но ее повсеместному внедрению мешает высокая стоимость. Однако Бардин утверждал, что архитектура XXI века, по всей видимости, будет основана на применении этих трех металлов. И хотя в настоящее время титан относят к редким металлам, его содержание в земной коре составляет 0,6%. Титан вдвое прочнее стали, имеет меньший удельный вес и не подвергается коррозии; его температура плавления на 200° выше, чем стали. Производство титана, в широких масштабах начавшееся с 1946 года, быстро возрастает. Если в 1948 году добыча титана составляла всего 10 тонн, то уже в 1955 году она перевалила за 20 000 тонн.
При этом следует иметь в виду, что мощность взрывчатых веществ позволяет осуществить ранее не мыслимые географические преобразования. Не говоря уже об атомной «кирке», другими словами, о подземных взрывах, способных расколоть гору надвое или образовать искусственное ущелье, мы сейчас недалеки от применения знаменитого «луча, рассекающего горы», столь дорогого сердцу писателей-фантастов. Управляемые по радио «кроты», выжигающие горную породу, несомненно, найдут свое воплощение еще до конца текущего столетия. Лазер на службе у градостроительства
В этой связи в Ассоциации крупных французских портов было сделано весьма интересное сообщение о новых экономичных методах производства крупных общественных работ:
«Среди нетрадиционных методов следует назвать огневое бурение, проходку с помощью атомного взрыва и термическое бурение лазером.
Установка огневого бурения — буровая машина, работающая на смеси керосина и кислорода и подающая струю газа огромной скорости и очень высокой температуры. Рабочая температура достигает 3500°, а скорость струи составляет 1500 метров в секунду. Производительность огнемета выше производительности других аналогичных механизмов в 15—20 раз, что позволяет снизить себестоимость работ на 90%.
В Советском Союзе для дробления гранитных блоков весом в 4—5 тонн используют реактивную установку, работающую на смеси керосина и кислорода. Скорость газа, нагретого до температуры 3 500°, достигает 2 километров в секунду.
Второй способ — проходка атомным взрывом — разработан французом Камиллом Ружероном.
Для того чтобы этим способом пройти туннель, необходимо сначала пройти галерею малого сечения традиционным методом. Первый взрыв силой в несколько мегатонн на глубине нескольких сот метров образует камеру объемом приблизительно в 22 миллиона кубических метров. В результате второго взрыва образуется еще одна камера, которая соединяется с первой. Для тех, кого пугает атом, напомним, что в американском научно-исследовательском центре Ок-Ридж получен газ — трехокись ксенона, — обладающий такой же взрывной силой, что и атомные заряды, но при этом не радиоактивный.
И наконец, третий способ — бурение с помощью лазера, являющегося своеобразным электрическим скальпелем. Эксперименты, проведенные в Советском Союзе, позволили добиться с помощью лазера температуры плавления в несколько тысяч градусов. Но что станет с породами в результате применения подобного метода обработки, если учесть, что все они (в том числе гранит) в расплавленном состоянии превращаются в лаву? Может, продукты сгорания осядут на стенках ствола? Однако этот вопрос выходит за рамки нашей темы».
Стремление к прозрачности
Технические средства, о которых идет речь, дадут возможность осуществить такие крупные мероприятия, как проходка 250-километрового туннеля под льдами Гренландии, который, по замыслу американцев, должен соединить их стратегические базы в Арктике, туннелей под Каспийским и Японским морями, задуманных в СССР и Японии, или же изменить течение сибирских рек, не говоря уже о туннеле под Гималаями или об искусственных портах на Аляске.
Поскольку новейшая техника позволяет изменить характер земной поверхности, создавать новые судоходные артерии и менять исторически сложившиеся направления сухопутных дорог, естественно, возникнут новые города. Не удивительно, что этот вопрос должен в первую очередь интересовать градостроителей и архитекторов. Так же обстоит дело и с новыми материалами. Не является ли современная архитектура в значительной степени детищем железобетона? Когда медь станет дешевым материалом, когда титан заменит сталь, а производство пластмасс для строительства будет индустриализировано, произойдет рождение новой архитектуры.
В любом случае, если даже мы ограничимся современными тенденциями и поисками, конец XX века будет ознаменован расцветом легкой архитектуры, и здесь придется отдать предпочтение пластмассам. Пространственные инфраструктуры будущего должны обладать повышенной прочностью и долговечностью. Для подобных сооружений лучше всего подойдет титан, который заменит сталь и бетон.
К 2000 году можно ожидать широкого распространения искусственных уровней для общественных территорий, на которых, как на улицах старых городов, будут размещаться жилые ячейки заводского изготовления. Надо полагать, что заводское изготовление подобных транспортабельных жилых ячеек получит широкое применение. По словам Рене Саржера, современные поиски развиваются в направлении многоячеистых структур. Речь идет о повторном использовании пространственных оболочек, слагающихся в геометрические системы.
Архитектура всемирных или национальных выставок часто отражает бурно развивающиеся архитектурные течения. Иногда выставочные сооружения предвосхищают новые пути развития архитектуры. Так, знаменитый Хрустальный дворец («Кристалл- палас») в Лондоне явился первым примером крупнейшего сборного строительства колоссального архитектурного сооружения из стали и стекла; он был построен в 1851 году в связи с первой Всемирной выставкой в Лондоне. Эйфелева башня и Галерея машин были построены в 1889 году для Всемирной выставки в Париже. О Ле Корбюзье мир услышал в 1925 году благодаря Парижской международной выставке декоративных искусств, а в 1937 году на Всемирной выставке в Париже мы узнали о существовании подземного градостроительства.
Многие сооружения Всемирной выставки в Брюсселе в 1958 году явились широкой демонстрацией преднапряженных конструкций, а сооружения Национальной швейцарской выставки в Лозанне в 1963 году — демонстрацией тонких оболочек, висячих конструкций и подвесных дорог.
С тех пор такие формы и конструкции совершенствуются. К этому можно было бы добавить стремление архитекторов к прозрачности. Так, Жан Фожерон, автор проекта французского павильона на Всемирной выставке 1967 года в Монреале, запроектировал башню из трех элементов, создающих впечатление «воздушности». Сооружения, созданные по проектам Мэймона, Фридмана, Шёффера и других, также имеют тенденцию к прозрачности и воздушности. Французский павильон в Монреале выражает и другую тенденцию, о которой мы уже говорили и которая непременно получит свое дальнейшее развитие: это — архитектура-скульптура.
Город в форме буквы А
Мы уже останавливались на целом ряде новых архитектурных форм: городе-воронке Вальтера Йонаса, городе-Х Биро и Фернье. Теперь рассмотрим город в форме буквы А.
Предложенный инженером Презанте и архитектором Миранда, город в форме буквы А находится под сильным влиянием Жилого дома Ле Корбюзье (с последним Презанте работал на протяжении пяти лет). Речь идет о сооружении, ширина которого в основании достигает 52 метров, а в верхней части — лишь 20 метров. Оно суживается в форме пирамиды с обеих сторон, отсюда сходство с буквой А. Это строение длиной 150 и высотой 50 метров представляет собой жилое здание, в состав которого входят 496 индивидуальных домов, поставленных друг на друга и рассчитанных на 2 500 жителей.
В трех первых уровнях этого города-здания, начиная с первого этажа, расположатся гаражи на 500 машин, встроенные между опорными конструкциями буквы А. Над ними запроектирована торговая улица с магазинами по продаже товаров первой необходимости, а также кинозал на 300 мест. На четвертом этаже, служащем как бы поперечиной буквы А, находится «спортивная улица» с 25-метровым бассейном, теннисными кортами, баскетбольной площадкой, молодежными клубами и гимнастическим залом. На 19-м этаже «палуба» сооружения образует огромную террасу, на которой размещаются начальная школа и детский сад. Все жилые ячейки обеспечены озелененными террасами, благодаря чему само здание кажется утонувшим в зелени.
Подобный прием объясняется желанием авторов проекта создать для жителей нечто вроде дома — дачного поселка, столь дорогого сердцу Ле Корбюзье. Мечта Ле Корбюзье вдохновила итальянского архитектора Энцо Вентурелли. Его дома-дачи утопают в зелени; в то время как машины движутся по земле, пешеходное движение перенесено на уровень второго этажа. Стремясь порвать с традиционным типом жилого дома в виде прямоугольного параллелепипеда, Вентурелли создал многочисленные проекты жилых зданий — от домов с большим внутренним двором до цилиндрических зданий с полой центральной шахтой, вокруг которой в шахматном порядке размещаются объемы жилых ячеек. Следует добавить, что в 1955 году он построил для скульптора Мастрояни студию, которую можно рассматривать как одно из первых произведений архитектуры-скульптуры явно барочного и лирического характера.
И наконец, о пирамиде. Эта форма имеет славную и древнюю историю, но нужно, чтобы она заняла достойное место и среди форм зданий будущего. Не говоря уже о пирамидальных сооружениях с вантовыми конструкциями Поля Мэймона или о перевернутой пирамиде музея по проекту Нимейера, упомянем лишь многочисленные проекты последнего времени. Жан Балладюр использовал эту форму для дачных поселков зоны Лангедок — Руссильон; Андрэ Гомис — в своем проекте «Еврокурзала» в Сан-Себастьяне; Анжер и Пучинелли — в проекте города в виде системы пирамид; Ян Любиц-Ниц — для проекта здания «Даймонд хейтс» в Сан-Франциско.
В ряду новаторских предложений можно назвать и линейный город, хотя речь идет об идее, высказанной в свое время Ле Корбюзье. Линейный город может принимать самые различные очертания. Например, город-Х, запроектированный Биро и Фернье, представляет собой такой же линейный город, как и «снежный городок» Грийо, вписаный в горный массив, или комплекс Малькольмсона.
Увидим ли мы в 1990 году город Ателополь, о котором мечтает группа французских архитекторов, работающих на острове Мадагаскар? Речь идет о проекте непрерывного линейного города, представляющего собой протяженный комплекс, своего рода Китайскую стену высотой 250 метров, проявление архитектурной гигантомании в< чистом виде. Но авторы Ателополя, Марк Плюме и Мишель Бедю, страстно отстаивают идею своего фантастического города. Их одержимость заставляет нас вспомнить Фурье и его описания жизни в фаланстере.